Клирик храма Спаса Нерукотворного Образа в Перово диакон Святослав Климов Сретенскую духовную семинарию закончил в 2019 году. Был рукоположен в сан диакона в 2022-м, сейчас вместе с супругой Анастасией воспитывает дочь Серафиму, преподает в Спасской гимназии, приходской воскресной школе, отвечает за информационную деятельность прихода… Сегодня с отцом Святославом говорим, каким был его путь к Богу и как Сретенcкая духовная семинария, а теперь Академия, шаг за шагом приближала его к самому главному служению в его жизни. 

– Отец Святослав, без малого шесть лет, как Вы закончили учебу в Сретенской духовной семинарии, которая нынче обрела статус Академии. Вспоминаете те годы? 

– Вспоминаю, конечно. На днях мы виделись с отцом Георгием Узуном, который в свое время был духовником в Варницкой гимназии, где я учился. Гимназия была подворьем Троице-Сергиевой лавры, поэтому логично, что ты продолжаешь обучение в лавре. Так делало большинство. Мы были первым выпуском, и, насколько я слышал, пока единственным, где большинство (15 из 28 человек) выпускников решило поступать в Сретенку. 

– Почему?

– На наш выбор повлияло такое замечательное мероприятие, как встреча выпускников. Чтобы вы понимали, мы были в маленьком городе Ростове Великом. Монастырь вообще за чертой города находится. По сути, это просто монастырь в поле, рядом – небольшая деревня. И ты как бы изолирован от всего и всех. И вот – встреча выпускников. Приезжают ребята из семинарий, Академий, ПСТГУ, со всех концов. Сретенские ребята, которые приезжали, вызывали особый восторг. Во-первых, потому что Сретенский монастырь, заботясь о своих студентах, предоставлял им личный автобус, поэтому все добирались без проблем от точки А до точки Б. Из лавры, например, все добирались своим путем. На обратном пути подсаживались в автобус к Сретенским, чтобы доехать до Сергиева Посада. Во-вторых, встреча выпускников организовывалась тогда в феврале. А это значит, что те, кто был первокурсником, в декабре предыдущего года уже получили подрясники. Получается, ты уже встречал своих ребят, с которыми учился. Ты был 10-м классом, они были 11-м. Они выпустились, проучились какое-то время в семинарии и могли рассказать, как там учиться.

Конечно, мы ездили в разные семинарии при монастырях, нам проводили экскурсии. Но когда приезжает человек, которого ты знаешь, рассказывает, как дела обстоят изнутри, то это другое дело. Сретенские ребята приходили такие красивые, уже получившие подрясники, и рассказывали, как у них все прекрасно, они восторгались тем, что первый курс у них проходит в скиту.

– Курс у вас был дружный? Сейчас вы общаетесь?

– В целом, курс был дружный благодаря нашему духовнику – отцу Никодиму (Бекеневу), благодаря нашему старосте – отцу Игорю Иванову. Совсем тесного общения сейчас нет, но по чуть-чуть что-то узнаем друг о друге. 

– Много из Ваших сокурсников уже рукоположено? Может быть, кто-то в монахи ушел? Кто-то остался в обители, в братии Сретенского монастыря?

– Среди тех, кто был на первом курсе в скиту, насколько я помню, в обители никто не остался. На втором курсе к нам присоединился Игорь Салюк, сейчас он отец Савва, и как раз подвизается в Сретенской обители. Один – послушник на Валааме, другой несет послушание в пресс-службе у Патриарха. Есть и диаконы, и священники. Подсчет не проводил, но мне кажется, что больше половины – точно в священном сане. Некоторые, к сожалению, просто не смогли найти ту самую половинку, вернулись на свою малую родину. Но насколько я знаю, даже те, кто пока не рукоположился, все равно при Церкви. Кто-то иподиаконствует, кто-то в епархиях работает. Нет такого, что годы прошли зря. Все еще при Церкви, слава Богу.

– С какого курса Вы начали совмещать учебу с послушаниями в храме? 

– Со второго курса бакалавриата. Сначала год пономарил в храме Богоявления при бывшем Богоявленском монастыре. Он находится недалеко от Красной площади. Потом появилась возможность иподиаконствовать у владыки Подольского Тихона (Зайцева). Он тогда служил в храме святителя Николая в Хамовниках. Позже я иподиаконствовал у владыки Домодедовского Иоанна (Руденко). Потом оказался у нас в Спасском храме в Перово. 

– Тяжело было совмещать учебу и послушания в храме? 

– С того момента, как у тебя появляется послушание на каком-то приходе, ты освобождаешься от всех служб в обители. Главное, чтобы у тебя не было проблем с учебой, иначе могут лишить послушаний на приходе. 

– У Вас не было проблем с учебой? Как Вы справлялись?

– Нет, слава Богу, я справлялся. Какой бы ни был насыщенный день и что бы ты в нем ни делал, ночное время никто у тебя не отнимет. Конечно, официально в семинарии не разрешено было задерживаться после отбоя. Даже существовала практика у владыки Тихона. Отбой был в 23 часа, а Интернет отключался в 23:45, чтобы в полночь ты уже точно спал.

– Бывает, что, когда ты учишься в светском вузе, а потом приходишь работать, тебе говорят, что все нужно забыть и тебя научат по новой. У Вас такого не было?

– Единственное, к чему можно это отнести, так это к практике диаконского служения – на третьем курсе был такой предмет. Там учили с позиции того, что многие скоро рукоположатся и будут проходить практику в монастыре. С одной стороны, они говорили правильные вещи. С другой стороны, этот предмет у меня был на третьем курсе, а рукоположился я спустя семь лет. Конечно, за семь лет все эти знания забылись, поэтому на приходе меня учили заново. В плане остальных предметов – тут ничего нового.

– Вы помните эмоции в момент рукоположения? Когда был подписан этот указ Патриархом, что Вы почувствовали? 

– Когда ты вроде бы уже готов, всё выучил и ждешь, когда тебя, наконец, вызовут на комиссию, которая решит, можно ли тебя рукополагать. Собирается совет викариатства, куда входят владыка, священники, в том числе и из других викариатств, они испытывают тебя разными вопросами. Ты ждешь сначала приглашения на этот совет. И перед этим советом было дикое волнение. Но, слава Богу, все прошло хорошо. После того, как совет прошел, ты ждешь указ. 

– А каким был сам момент рукоположения? 

– Это было трогательно, немного волнительно. Если Господь сподобит рукоположения во священника, и будет рукополагать Святейший Патриарх, то там будет уже волнительно. А с владыкой Пантелеимоном (Шатовым), который на тот момент был управляющим Восточным викариатством, всё было по-домашнему и спокойно, не было такого сильного волнения. Перед рукоположением меня в алтаре Спасского храма тренировали отец Андрей Бондаренко и диакон Филипп Пискун. Они объясняли, как правильно креститься, куда кланяться. В этом плане не пришлось волноваться, потому что даже эти моменты были отработаны. Было чувство ответственности и того, что в жизни наступает новый этап, который и от тебя самого требует каких-то изменений, особенно в плане духовной жизни. 

И в этот момент ты понимаешь, что то, к чему ты шел, наконец исполняется, и главная твоя задача – самому что-то сделать. Стать не просто сосудом, в который эта благодать войдет и выйдет, а постараться что-то сделать, чтобы сохранить в себе благодать. Это ведь задача, к которой стремится каждый христианин. Как святые стали святыми? Когда они получают благодать от Бога, они стараются ее сохранять. И после следующего таинства благодать приумножается и приумножается. А мы, к сожалению, получаем и потом опять спускаемся на ноль или даже в минус в своей духовной жизни, опять ползем вверх, опять падаем, опять ползем вверх, опять падаем. А святые могли эту благодать накапливать в себе. 

У любого христианина есть задача вспоминать обеты, данные в таинстве Крещения. И нужно вспоминать те чувства, которые тебя подвигали в свое время на принятие этого сана. Может быть, ты был более горячим, более молодым, более активным. Главное, чтобы просто со временем это не забывалось. Я не могу сказать про себя, что я побыл в диаконском чине два года и уже охладел. Но надо просто об этом помнить, чтобы такого не наступило.

– Мы все совершаем ошибки, к сожалению. Но цена ошибки священника высока. Такая ответственность за паству лежит на нем! Не пугает, что ты не будешь настолько верен Христу, насколько Христос от тебя ждет? 

– Да, Вы абсолютно правы. Эта опасность, конечно, есть. Есть такая замечательная цитата из Евангелия от Луки: «Кому много дано, с того много и спросится» (Лк. 12: 48). И если ты не будешь соотносить то, что ты делаешь, с тем, что ты реально мог бы сделать, наверное, ты не будешь расти. Я даже сейчас не про духовную жизнь. О ней нет и речи, она должна всегда совершенствоваться. Я про деятельность, не связанную, например, с богослужением, а связанную именно с теми делами, к которым призван каждый верующий. Когда ты облекаешься в сан, ты ходишь на службы, выполняешь какие-то дела по храму. И как будто бы ты говоришь сам себе, какой ты молодец. А самое главное можешь упустить. И дела любви, милосердия – то самое главное, на чем зиждится наша вера, может упускаться из виду. Очень важно про это не забывать. 

Очень важно, даже будучи диаконом, стараться не отпугивать от себя народ. Когда ты идешь по храмовой площади и люди видят человека в подряснике, они могут подойти и спросить что-то. Ведь не все знают, что ты диакон, они просто видят человека в подряснике… 

– … и считают, что это священник.

– Да, они не будут разбираться, у тебя подрясник или ряса, есть на тебе крест или нет на тебе креста. Особенно в такие большие праздники, как Пасха, Крещение, Рождество, когда в храме много «захожан», они не будут разбираться, кто есть кто. И ты ведь тоже можешь на их вопрос ответить. Часто такой вопрос бывает у человека, которому священник абсолютно не нужен. Чтобы помочь человеку, не нужно быть в иерейском чине. Ты для чего тогда в семинарии учился все эти годы? Пока ты диакон и пока к тебе подходят с какими-то вопросами, есть время поучиться хотя бы просто взаимодействовать с людьми, а не отмахиваться сразу от них. Иногда такие простые вещи и дела теряются за тем фактом, что ты диакон. 

– Что помогает поддерживать в себе огонь ревностного служения? Вы цитировали Евангелие от Луки, а я очень люблю фразу из Апокалипсиса: «Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! Но как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих» (Откр. 3: 15–16). Мы вроде как ведем эту духовную жизнь, ходим в храм, исповедуемся, причащаемся, а на самом деле духовной жизни нет. Есть какая-то обрядовая, формальная сторона. Что помогает Вам сохранять горячность в мире?

 – Если бы я сам знал, горячий я или нет! Могу ответить, что мне помогает иногда пробуждаться. Некоторые моменты я могу поймать и понять, что что-то со мной не так в духовной жизни. Пробуждение может наступить даже от молитв ко Причастию, если читать их со вниманием. Помогает также чтение Священного Писания. Это та практика, которая иногда отходит на второй, третий план. Как будто бы всем очень важно не забывать про утренние правила, про вечерние. А вот именно чтение Священного Писания, когда ты каждый раз какой-то отрывок читаешь, настраивает тебя на духовную жизнь, когда ты, например, почитал молитву, и что-то тронуло твое сердце, Господь стучит к тебе, пытается тебя пробудить от твоего сна или от твоего остывания в духовной жизни. Когда ты поймал эту мысль и от духовного сна чуть-чуть пробудился, важно схватить этот момент. Если ты его не схватишь и срочно что-то не сделаешь с самим собой, потом опять можно остыть, забыть, захлестнуться делами. 

В этом плане у меня особый восторг вызывают наши прихожане. Как говорит наш настоятель, священники и диаконы как офицеры, и в духовной борьбе мы на передовой, на нас больше нападок. Но когда что-то случается, у нас есть все возможности, чтобы быстро опять прийти к Богу. Ты причастился, снова припал к этому Источнику, все у тебя хорошо, ты возобновил свою духовную жизнь, опять чувствуешь подъем. А люди, которые работают 5/2, как им быть? Приходится ждать выходных, чтобы посвятить их Богу.

– Мы все пытаемся идти к Богу, но не у всех еще произошла встреча с Ним. Ваша встреча с Ним произошла?

– Есть такое расхожее мнение, что обычно Господь посещает тебя в каких-то скорбях, несчастьях, болезнях. Так Он посещает, как мне кажется, по большей части тех, кто сам к Нему неохотно приходит. Как будто бы через эти скорби, несчастья, болезни Богу иногда нужно достучаться до человека. 

Если смотреть на мою пройденную жизнь, у меня не было таких искушений, через которые меня подталкивали бы к Богу. Я с детства в храме, с детства пономарил, помогал в алтаре. Воскресная школа, Варницкая гимназия, семинария, приходская жизнь, участие в таинствах. В духовной жизни, несомненно, были свои взлеты и падения. Но именно жутчайших скорбей и проблем, с которыми подчас приходят люди в храм, у меня еще не было. Может быть, мне просто пока этого и не надо было. 

– Часто бывает, что Господь только через скорбь приводит, если человек Его не слышит. Но если Вы изначально шли к Нему, то, может быть, у Вас более мягкий путь?

– Мне кажется, все скорби, которые могли прийти в нашу семью, в свое время впитала моя мама, которая росла в нецерковном обществе, в нецерковной семье. И вот ее Господь привел к себе через огромные скорби. И когда уже прошло время этих скорбей и наступил лучик просветления в ее жизни, родился я, недоношенным, больным, умирающим ребенком, которого срочно забрали и отвезли в реанимацию. Врачи не особо верили в то, что я выживу. И тогда моя мама дала Богу обещание, что примет Крещение сама и крестит своего ребенка.

– Получается, Вы пришли к Богу благодаря маме?

– Да. Весь мой путь, который я сейчас описал, не был наполнен ни скорбями, ни искушениями. Все их в свое время впитала моя мама. Благодаря ее жизни, ее скорбям и искушениям, я крестился с мамой в один день. Это случилось тогда, когда я уже полностью выздоровел. Мне было 2–3 года, когда я окреп. 

Были в моей жизни такие моменты, когда я ощущал явное Его присутствие, потому что не могло всё быть так, если бы не было Бога. Или не могло бы так случиться, или такие ощущения не могли прийти мне в душу, если бы не было Бога. Но пока, могу честно сказать, их было немного. Но каждое соприкосновение с Ним, с Его Божественной силой, все равно хранишь как самое драгоценное зерно, которое у тебя есть, как ту жемчужину, за которую можно отдать все свое имение.

Беседовала Наталья Рязанцева

Источник: Сайт Сретенской духовной академии