Священномученик Петр Дамаскин писал, что нет ничего более и совершеннее среди добродетелей, как любовь к ближнему.

«Признаком же ее служит не то только, чтобы не иметь вещи, в которой другой нуждается, но и смерть за него претерпеть с радостию, по заповеди Господней, и считать это своим долгом. Да и справедливо, ибо мы должны не по праву только природы любить ближнего до смерти, но и ради пролитой за нас Пречистой Крови заповедавшего то Христа».

Служение родным людям стало смыслом жизни Людмила Анатольевны Ничипорук. Совсем невысокого росточка, хрупкая, про таких говорят: Божий одуванчик.

Всю свою жизнь она хранит память об отце, прошедшем Великую Отечественную войну, и ушедшем в жизнь Вечную совсем молодым.

Красивый, статный в молодости, он все силы и здоровье отдал в годы лихолетья. Его не стало в 1950-м году. С тех пор Людмила, сначала вместе с мамой (тоже фронтовичкой, прошедшей не только Великую Отечественную, но еще и Финскую войну), а потом и одна, ходила на все встречи однополчан. Собирала газетные вырезки, книги о войне, где есть хоть одно слово о полке, в котором служил летчик Анатолий Нечипорук.

И на нашу встречу Людмила Анатольевна пришла с огромной папкой фотографий, официальных документов. Только медалей отца не было – она их передала в Донецкий краеведческий музей.

— Уйду и никому не нужны будут, никого не осталось у меня, а эти люди войну выиграли, фашистов разбили, вдруг подвиг их забудется,  — печалится Людмила Анатольевна.

Господь отвел почти восемь десятков лет жизни маме Тамаре Степановне, но в последние годы без помощи дочери обходиться не могла. Люда сидела у ее кровати неотступно. Покормить, причесать, помыть, да и просто  — поговорить. Добрая беседа порой целебнее всех лекарств.

А Людмила Анатольевна до сих пор плачет и винит себя, что это она не уберегла маму. Скорая уже отказывалась приезжать по их домашнему адресу, зная, что помочь ничем не сможет — заболевание, увы, неизлечимо. Но Людмила Анатольевна звонила и звонила, добивалась. В тот самый последний мамин день ее все-таки привезли в больницу. Но у врачей не оказалось дефибриллятора. И пока дочь бежала в приемный покой, чтобы просить помощи, Тамара Степановна отошла ко Господу.

— Я не смогла спасти маму, а она меня спасла, — сокрушается Людмила Анатольевна.  — Два месяца мама, ведя за собой дочь, свекровь, племянников, добиралась из Черниговской области, где застала война, в Москву.

Тогда из страшных мест подальше уходили десятки семей, обоз растянулся на несколько километров. Но в дороге одни отставали, другие, обессиленные, прекращали борьбу за жизнь.

— В итоге осталась только мы. Ночевали в чистом поле, мама и бабушка укладывали нас в стога, а сами, сменяя друг друга, пасли лошадку. Помню было очень холодно, на дворе уже ноябрь, а теплой одежды у нас нет. Есть хотелось постоянно. Как мама выдержала все эти испытания?

Тамаре Степановне на тот момент было 22 года. Сама еще совсем ребенок. Но как она могла не приехать в деревню за дочкой и родными, куда отправила на лето?! Когда началась война, она помчалась через всю страну спасать родных. Решили добираться до столицы, где жил мамин брат Николай. А бабушка всё время молилась святителю Николаю, маленькая Людочка считала что – дяде.

Таким долгим оказался путь, что отец решил: семья погибла. Но Господь устроил неожиданную встречу.

— Паек нам давали, но он был настолько крохотный, что бабушке приходилось резать хлеб на 7 равных частей ниточкой – ножу там делать было нечего.  Бабушка все время молилась, а мы, глупые, ничего не понимали. Жили на верхнем этаже в полуразрушенном доме, грелись от маленькой печурки. Как-то к нам постучались соседи через стену, попросили немного огня – разогреть скудный паек. Слово за слово, выяснилось, что они знают моего папу. Когда он меня увидел, не узнал. От меня прежней розовощекой малышки не осталось ничего. Отец разрыдался.

Он решил забрать семью с собой — так Людочка стала дочерью полка. И до сих пор с теплотой в сердце вспоминает двух своих лучших друзей – папиных однополчан: Петю беленького и Петю чёрненького. И уже сейчас, стоя на молитве, каждый поминает всех, кто спас ее жизнь.

После имен родителей в ее помяннике стоит имя мужа Якова. Дитя войны, у него всегда было очень слабое здоровье. Они прожили 51 год вместе, но как брат и сестра,  детей Господь им не послал. Подумывали взять ребенка из детдома, но Людмила Анатольевна поняла, что сил душевных и физических у нее не хватит.

— Я продлила жизнь Яше на 5-7 лет, как и мамочке. Я за ними ухаживала, я их любила, жалела… И вот их нет, теперь только стою в храме и прошу, чтобы Господь упокоил души родных.

Похоронив всех самых близких, в 2009-м Людмила осталась одна. Тогда и пришла в храм.

— Бабушка моя, а она была дочкой регента, молилась до 95 лет. Настала моя очередь. Она вроде бы крестила меня во Всехсвятском храме возле метро «Сокол», но точно вспомнить уж было некому. Наш батюшка, отец Димитрий Карпов, совершил Таинство, как и полагается. Сил уже немного, мне уже 85-й год, но обязательно хожу в воскресенье на Литургию. За всё Господа благодарю. Оборачиваюсь на свою жизнь, и понимаю, как же Господь меня хранил, как много он мне дал. Как стыдно, что только сейчас учусь Ему говорить спасибо! Но какое же огромная благодарность за всю мою жизнь!

Оглянешься — позади длинная жизнь, как говорит сама Людмила Анатольевна, без подвигов. А ведь они есть. Это подвиг ЛЮБВИ и служения. Всем: родным и любимым, близким и далеким. Многие ли из нас будут исполнять все просьбы, а порой и капризы уходящего человека. Начнем роптать, возмущаться. А она терпеливо изо дня в день делала все, чтобы жизнь ее родных была чище, светлее, радостнее.

И еще ПОДВИГ благодарности. Уметь сказать спасибо Господу за все Его милости, все Его испытания может не каждый. Есть ратные подвиги, а есть подвиги любви и благодарности и какой из них совершать труднее рассуждать и не станем…