Воскресный день. В трапезной госпитальной группы в доме причта закипает чайник. На столе печенья, конфеты. За столом – оживленный разговор.
— Виталий, ты как обычно на второй и пятый этаж, потом реанимация…
-Андрей, нужно сегодня обязательно в терапию сходить…
-Сан Саныч, за святой водой зайдешь в храм?
Чай допит, чашки вымыты и сложены аккуратно на блюдцах. Портфель, где бережно и в строгом порядке хранятся иконы, листочки для записок на Литургию и молебен, святоотеческая литература, собран. Сосуды для святой воды заполнены.
Госпитальная группа храма Спаса Нерукотворного отправляется в 70-ую городскую больницу. Каждое воскресенье вот уже более 25 лет прихожане идут к тем, кто больше других нуждается в утешении и внимании, но, прежде всего, нуждается в слове Божьем.
90-ые страшные годы. Голодные, холодные, неустроенные. Люди, оказавшись на обломках старой жизни, не знали, где и у кого искать защиты.
Храмы тогда начали возвращать к Церкви. И было понятно, что в восстановлении нуждаются не только здания, порушенные, с выбитыми стеклами и оскверненные, в восстановлении нуждаются человеческие души. Так же оскверненные советским безбожием и атеизмом….Люди хотели слышать Господа, знать, что у них есть Отец Небесный, Который примет, услышит, успокоит.
Много сил нужно было, чтобы восстановить здание храма, с выкрашенными черным гудроном стенами, «окруженный» помойками… Но буквально с первых дней настоятель храма Спаса Нерукотворного Образа протоиерей Александр Дасаев благословил окормлять городскую больницу, рядом с которой стоит храм. Восстановление храма шло параллельно с душевным восстановлением людей.
Это непросто приходить к людям, которые, быть может, уже отчаялись и не слишком верят в своё выздоровление. Они задают главный вопрос: «За что мне всё это?». Задача тех, кто к ним приходит, переформулировать этот вопрос на правильный: «Для чего мне это?»
— Наша главная цель донести Слово Божие, помочь совершить те таинства, которые человек мог бы совершить, придя в храм своими ногами, но по немощи своей находится в больнице. Наверное, нас можно назвать катехизаторами, — рассказывают Александр Александрович Турунда и Андрей Витальевич Белов. После упокоения Людмилы Ивановны они руководят госпитальной группой.
Стрессы, экология, истощённая нервная система…Нынешние пациенты куда более молодые люди, чем четверть века назад. Вечно спешащие, всё делающие на ходу, не отрывающееся от телефона…Многие только оказавшись на больничной койке, вдруг понимают, что всего не успеть, что дети вырастают без них, что Литургия совершается без них, что важнее кошелька и статуса — Любовь.
Люди очень часто винят Бога, мол, послал напасти «ни за что». К таким пациентам нужен особый подход.
— Мы общаемся с очень разными людьми, и разговариваем по-разному, — рассказывает Андрей Белов. — Иногда явно чувствуется, что человек озлоблен и слышать о Господе ничего не хочет. И, казалось бы, ну что «метать бисер».. Но (!) можно попробовать человека «зацепить». Найти нужную струну его души. Мужчины часто не хотят ни записку подать, ни воды святой налить. Говорят, что жены у них в храм ходят. А мы им отвечаем, что жены ведь, получается, несут два креста: свой и ваш. Задумываются…
— За записки денег не берем, говорим, напишите, помолятся в алтаре священники за вас, — подхватывает Александр Александрович. – Смотришь, один сел писать, второй ручку попросил, третий… Вся палата в итоге пишет записки. А тут первый пятьдесят рублей положил, мол, для храма денег не жалко, потом другой сотенную вытащил из кошелька. Какой вывод? Есть у людей тяга к Господу. Просто за суетой нам некогда подумать о Нем.
Этой тонкой науке – разговаривать с людьми, искать нужный тон, нужную волну, Сан Саныча (а так его зовут в госпитальной группе) учила сама Людмила Ивановна. Он только-только стал воцерковляться, и просил Господа, чтобы тот «прилепил его к храму».
Она сама успевала всё, и с людьми поговорить, и утешить, и воды святой налить, и в храм, на Литургию пригласить.
— Я воду святую разливал, а Людмила Ивановна ходила по палатам, — вспоминает Александр Александрович. — И только слышишь, как она меня зовёт, то к одному пациенту, то к другому. Поначалу тяжеловато было, потом втянулся и благодарю Господа, что Он исполнил мое желание, о котором так горячо Ему молился.
Сан Саныч вспоминает, как однажды в понедельник вечером, а группа ходит в больницу по воскресеньям, в его квартире раздался звонок. Звонила Людмила Ивановна.
-Спишь, Саша? — спросила она. – Нормально спишь, ничего не беспокоит?
— Нет, — отвечаю я. – Всё в порядке. -А сам недоумеваю, к чему она клонит.
— А записки ты в храм отнёс?
— Задумался и понял, что самого главного-то и не сделал. И даже не вспомнил. Естественно на следующий день записки в алтарь передал. На исповеди об этом батюшке сказал, и урок тот запомнил на всю жизнь: к тому, что делаешь, нужно относиться очень внимательно, и исполнять как положено, а не спустя рукава.
Людмила Ивановна отдавала людям всю себя. Если нужно было кому-то помочь, она могла прибежать и среди ночи. А скольких прихожан просто брала за руку и приводила к доктору, если видела, что человеку нездоровится.
Она предчувствовала свой скорый уход. Жила Людмила Ивановна по тем временам с достатком, но никогда им не кичилась. А затем принялась раздавать всё свое имущество.
— Перед смертью в доме почти ничего не осталось, — рассказывает Андрей Белов. — Кое-что из одежды, пару стульев, кровать, посуда и всё…Она раздавала нуждающимся, исполняя заповедь Божию.. А когда она уже лежала в больнице, то очень незаметно, когда уже все выходили из палаты, задержала меня на секунду и пожала руку. Так, мне кажется, она благословила меня трудиться во Славу Божью в госпитальной.
На ее отпевании храм был полон народу. Море цветов. Отец Александр Дасаев, провожая Людмилу Ивановну в путь всея земли, назвал ее «равноапостольной»…
Путь земной, увы, не вечен
Храм заполнен, всюду свечи
Мы прощаемся с Людмилой
К людям – доброй, к Богу – милой.
Говорит священник речи…
Мы внимаем – в сердце грусть.
Жаль её по-человечьи
Кто-то плачет, ну и пусть.
Уж она-то заслужила,
Чтоб поплакали о ней:
Всех по-своему любила
До последних самых дней.
В скромном трепетном служенье
Всю себя сожгла дотла.
Свою душу всесожженьем
Жертву Богу принесла.
Праздных слов она не знала
Утром, днем ли, в ночь-полночь
Если нужно, то бежала,
Чтобы ближнему помочь.
Спит во гробе, не дыша.
Но светлеют наши лица:
Божья, добрая душа
Будет Там о нас молиться.
Стихли речи, гаснут свечи,
Мы прощаемся с Людмилой,
Жизнь прожившей не напрасно
Богу-верной, людям – милой.
Сейчас госпитальная группа остро нуждается в новых людях. Те, кто когда-то начинал это богоугодное дело, по немощи своей уже не могут исполнять свое послушание. Но сердце их тоскует по тем счастливым дням.
Как признается Вера Асхатовна Киреева, один из старожилов госпитальной, приходили уставшими, ведь всю неделю работали, домашние хлопоты никто не отменял. Но из больницы «вылетали» просто на крыльях. Физически это непросто, но как радовалась душа, исполняя заповедь Господню.
— Самые тяжелые моменты — они же самые прекрасные, — говорит Андрей Витальевич. — И когда мы ходим в больницу, мы соединяем теорию с практикой. В Евангелии даны Господом заповеди, мы читаем их, мы слушаем их в храме, но если мы их не исполняем, по ним не живём, то для чего тогда всё это?!
— Конечно, есть и те люди, которым наше общение с пациентами не нравится, — подхватывает мысль Сан Саныч. – Но мы решили, что если бы это было не богоугодное дело, то Господь бы уже давно дал нам это понять. Но раз уже больше 30 лет мы продолжаем его, значит, оно нужно, оно полезно.
— А были случаи, когда люди стали воцерковляться после визита наших прихожан из госпитальной группы? — задаю последний вопрос моим собеседникам.
— Да, знаю лично женщину, которая стала вести христианскую жизнь, — отвечает Александр Александрович. — И мы очень радуемся, когда смогли не просто помочь людям в определенный, тяжелый для них момент жизни. Особенное счастье, если человек открывает свое сердце Господу.
— Люди говорят нам теплые слова, благодарят, что пришли к ним, но на самом деле это мы говорим им «спасибо». Мы получаем так много, что хочется продолжать и продолжать, — завершает беседу Андрей Белов.
Человеческие страдания несут в себе великую ценность искупления и очищения. Как часто страдания, вызванные болезнью, постепенно очищают человека и помогают приобрести ему добродетели, которыми он раньше, скажем так, не обладал, например, терпение, доброту.
Спаситель, приглашающий нас к посещению больных, Сам показал нам сию добродетель в сотне примеров… Исполняем ли мы, и по-евангельски ли исполняем Его заповедь о посещении больных?!
Если строгий пост не в духовный рост,
Если в Церкви быть ничем,
То тогда — зачем…?
Если нет любви, сколько не зови,
Если совесть-глас в нас почти угас,
Если жизнью не живём, а по-
книжному…
Если даром хлеб жуём, взяв у ближнего,
Если замутнён и завистлив глаз,
Если осквернён образ Божий в нас,
А лукавый ум-фарисей
Полон «умных» дум о Вселенной всей,
А душа черства к ближнему,
Каменно мертва, неподвижная…,
Сколько «праведную» роль не играй,
В сердце будет только боль, но не Рай!
