В издательстве «Никея» вышла серия книг «Святые в истории. Жития святых в новом формате». Автор сборника Ольга Клюкина предприняла попытку воссоздать биографии святых различных эпох на основании их собственных сочинений, сохранившихся исторических документов и свидетельств современников. Первая книга серии охватывает I–III века и посвящена эпохе гонений на христиан и становлению Церкви. Сегодня, в день памяти святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова, с любезного разрешения издательства «Никея», мы публикуем отрывок, посвященный возлюбленному ученику Христову.

 

Станем любить не словом или языком, но делом и истиною.
(1 Ин. 3: 18)

Есть люди, с самого рождения одаренные особым складом души и ума. Их называют по-разному: возвышенные натуры, поэты, мечтатели, «не от мира сего» — главное от этого не меняется.

Апостол Иоанн Богослов
Апостол Иоанн Богослов

Как и все остальные, они ходят по земле, занимаются повседневными делами, но при этом их душа витает где-то далеко, ближе к небу, и не хочет принадлежать земному. Эти люди чаще других видят необычные сны, их внутренняя жизнь наполнена символами и тайными знаками, они слышат только им ведомый призыв…

Таким человеком был апостол и евангелист Иоанн Богослов.

Но пока в Иерусалиме его звали просто Иоанном Зеведеевым, и никто не удивлялся, что именно он шел впереди необычной похоронной процессии с белой лилией в руке. Лица остальных тоже были не столько печальны, сколько радостны и светлы, как будто все собрались на праздник.

И иерусалимские христиане знали, почему: в последний земной путь, а точнее — на небо, в вечную жизнь, провожали Марию — Мать Христа. А лилия в руке Иоанна Зеведеева была не обычным цветком, а посланием из райского сада.

По преданию, Богоматерь гуляла в саду, когда к Ней снова явился Архангел Гавриил и возвестил, что подошло время для встречи с Сыном. А в подтверждение, что Ее ждут в небесных чертогах, подарил лилию из райского сада. И Мария велела, чтобы в день Ее рождения для неба эту лилию нес именно Иоанн Зеведеев…

Иоанн был самым юным из учеников Христа, младше других одиннадцати апостолов. Возвышенный, чистый юноша, любимый ученик Иисуса.

В Евангелиях от Матфея, Марка и Луки мы почти не слышим голоса юного Иоанна. Другие апостолы задавали вопросы, в чем-то сомневались, совершали необдуманные поступки и потом пытались их объяснить. Мы не услышим потрясенного вздоха из уст Иоанна даже на горе Фавор, в момент Преображения Христа,— за всех, как обычно, будет говорить Петр.

Иоанн Зеведеев больше молчал, с обожанием слушая Учителя, но при этом все, все запоминал. И в своем Евангелии сообщил нам такие подробности, каких не найти в других свидетельствах о Христе.

Лишь изредка Иоанн вступал в разговор — да и то, в основном, вместе со старшим братом Иаковом.

Существуют разные мнения, почему Иисус дал братьям Зеведеевым такое прозвище: сыны громовы (Мк. 3: 17). Несомненно, прежде всего они были дети грома по силе духа. А еще по дороге братья много и громко между собой разговаривали. Как и все ученики Христа, они были очень разными по характеру, да и по возрасту тоже.

Деятельный, решительный Иаков Зеведеев первым из двенадцати апостолов примет мученическую смерть в Иерусалиме. Весь обращенный в слух, созерцательный Иоанн подарит миру Евангелие и великое откровение от Бога — Апокалипсис. Евангелист Матфей сообщил нам такой интересный эпизод. Как-то к Иисусу подошла мать Иакова и Иоанна — Саломия, которая тоже ходила вместе с ними, и, кланяясь, обратилась с просьбой, которую даже не сразу смогла толком объяснить. Как говорится об этом в Евангелии, чего-то прося у Него (Мф. 20: 20).

— Чего ты хочешь? (Мф. 20: 21) — спросил женщину Христос.

Тогда Саломия показала на своих сыновей и попросила, чтобы в Царствии Небесном они сели ближе всех к Иисусу: один по правую Его руку, а другой — по левую. Любящая мать решила заранее похлопотать, чтобы сыновьям и там было хорошо.

В Евангелии от Марка этот разговор описан несколько иначе. Не Саломия, а сами братья обращаются к Иисусу, издалека подступая к своей, как они сами понимают, не вполне обычной просьбе:

— Учитель! Мы желаем, чтобы Ты сделал нам, о чем попросим (Мк. 10: 35), — говорят они.

Так дети часто обращаются к добрым, любящим родителям, зная, что их за это не накажут: мол, вы сначала пообещайте, что сделаете, и тогда мы скажем…

— Что хотите, чтобы Я сделал вам? (Мк. 10: 36) — спросил Христос «сыновей грома».

— Дай нам сесть у Тебя, одному по правую руку, а другому по левую в славе Твоей (Мк. 10: 37).

— Не знаете, чего просите… (Мк. 10: 38) — сказал Иисус и пояснил, что места в Царствии Небесном не от Него зависят: там все сядут, как кому уготовано (Мк. 10: 40).

Услышав об этой просьбе, десять остальных учеников, как пишет евангелист Марк, возроптали на братьев Зеведеевых. Тогда-то и прозвучали слова Иисуса, что тот, кто хочет быть главным, — пусть станет всем слугой, а стремящийся к первенству — пусть будет для всех рабом.

В этой сцене поражают не только теплые, доверительные отношения Христа с учениками, но еще и то, что по пути в Иерусалим братья Зеведеевы оживленно беседовали (а возможно, и спорили между собой, если вмешалась мать) не о чем-то другом, а о Царствии Небесном! Для них это такая же реальность, как для других путников — дом в конце пути, где их ждут еда и ночлег. Эта простая, несомненная вера как раз и отличала учеников Христа — будь то рыбак или сборщик податей — от многочисленных скептиков и умников.

А может быть, вопрос братьев вообще нужен был для того, чтобы Христос сделал важнейшее признание по поводу Своей миссии на земле:

— Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих (Мк. 10: 45).

В другой раз братья Зеведеевы возмутились, что жители какого-то самарянского селения затворили ворота, когда Христос хотел остановиться у них на ночлег. Такое отношение к Учителю настолько потрясло Иоанна, что он попросил Иисуса позволить ему низвести огонь с неба на неблагодарных самарян. Как и другие одиннадцать учеников, он ведь тоже получил от Христа дар чудотворения. Но Учитель запретил ему это делать, сказав: Не знаете, какого вы духа; ибо Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать. (Лк. 9: 55–56).

От сердца идущий порыв Иоанна показывает его безграничную любовь к Христу, а также его юношеский максимализм — вдруг как-то сразу выдает его возраст…

В Евангелии от Луки описан еще один разговор Иисуса с Иоанном Зеведеевым. Как-то апостолы по дороге встретили незнакомого человека, который ходил не с ними, а сам по себе, но тоже именем Иисуса изгонял бесов. Апостолы запретили ему и пошли дальше. Но юному, впечатлительному Иоанну эта встреча не давала покоя, и по дороге он спросил у Христа: правильно ли они поступили с тем человеком? Как оказалось, Иоанн не зря засомневался.

Иисус сказал: не запрещайте, потому что кто не против вас, тот за вас (Лк. 9: 50).

Таким образом, все апостолы получили еще один урок, на этот раз — благодаря чуткости Иоанна.

А вот как произошла самая первая встреча Христа с Иоанном Зеведеевым.

Как-то вместе с земляком и другом Андреем (по-видимому, немного старше по возрасту) Иоанн отправился к реке Иордан, чтобы увидеть пророка, явившегося из пустыни, о котором все вокруг говорили.

Иоанн Креститель призывал народ к покаянию, крестил водой и говорил загадочные слова: вслед за ним должен явиться Тот, Кто будет крестить Духом Святым (Мк. 1: 8).

Мы не знаем, присутствовал ли Иоанн в момент крещения Иисуса, но мог много об этом слышать от других. Люди, приходившие креститься от Иоанна в Иордане, заходили в реку и подолгу стояли по грудь в воде, исповедуя свои прегрешения, после чего принимали очистительный обряд. Иисус же, как говорится в Евангелии, «тотчас вышел из воды» — Он был совершенно чист от всякого греха! Вот и пророк Иоанн Предтеча, когда Иисус проходил мимо, показал на Него и сказал о том же: вот Агнец Божий (Ин. 1: 36) — то есть чистый и безгрешный. Стоявшие в тот момент рядом с ним Андрей и Иоанн услышали это и пошли вслед за Иисусом.

Наверное, они и сами тогда до конца не понимали, зачем и куда идут, — так двигаются ночью, из темноты на свет, а это был такой Свет, который могли увидеть не все, а только чистые сердцем. Юноши молча шли за Христом, не зная, как к Нему обратиться или окликнуть.

Тогда Христос Сам обернулся к ним и спросил:

— Что вам надобно?

— Равви, где живешь? (Ин. 1: 38) — спросил менее робкий Андрей, которого теперь так и называют — Первозванный, так как его первым позвал за собой Иисус. А само обращение «равви» (что значит — учитель), говорит о том, что юноши уже выбрали себе наставника.

— Пойдите и увидите (Ин. 1: 39), — сказал им Иисус.

Он привел Андрея и Иоанна в дом, где они долго разговаривали: с полудня до самой ночи.

Наверное, это была потрясающая беседа, если Андрей сразу же побежал к старшему брату, Симону, и объявил: Мы нашли Мессию (Ин. 1: 41).

«Нашли Мессию» — значит, они сразу и безоговорочно признали в Иисусе того самого Царя, Освободителя от рабства. И их нисколько не смутило, что Мессия встретился им без царской свиты, в простой одежде и привел в обыкновенный дом на берегу Иордана… «Мы нашли» — означает, что Иоанн был того же мнения.

Ему, как сообщает предание, Иисус Христос приходился родственником по материнской линии. Считается, что мать Иакова и Иоанна — Саломия — была дочерью Иосифа Обручника из Назарета, который, овдовев, взял себе в жены Деву Марию. Именно про таких, как Андрей и Иоанн Зеведеев, Иисус Христос скажет в Нагорной проповеди: Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят… (Мф. 5: 8).

Когда пророка Иоанна Крестителя арестовали, его ученики и любопытствующие вынуждены были разойтись по домам. Иисус в это время удалился в пустыню, где сорокадневным постом и борьбой с искушениями готовился выйти на проповедь.

Можно представить, с каким нетерпением ожидал Иоанн Зеведеев новой встречи с Мессией. Родившийся в семье рыбака, он, как обычно, помогал отцу Зеведею и старшему брату ловить рыбу в Галилейском море, а сам — ждал, ждал…

И однажды Иисус Христос действительно появился на берегу. Только теперь «равви» шел не один, а в окружении большой толпы людей — все толкались, кричали, старались прикоснуться хотя бы к краю Его одежды, просили, чтобы Он их исцелил, сотворил чудо.

Иисус заметил на берегу пустую лодку, принадлежащую Симону, старшему брату Андрея, и вошел в нее. Рыбаки как раз недавно высадились на берег и вытряхивали пустые сети. Христос попросил Симона, чтобы тот помог немного отгрести от берега — на расстоянии Он хотя бы мог говорить с народом. И тот, кто с готовностью подналег на весла, еще не знал, в какие дальние он отправляется дали, — это был не кто иной, как апостол Петр.

Среди тех, кто слушал говорившего с лодки Христа, были рыбак Зеведей и два его сына — Иаков и Иоанн, которые на берегу разбирали и чинили сети.

Но вот народ стал потихоньку расходиться, и тогда Христос совершил для Симона чисто «рыбацкое» чудо. Он показал, куда следует забросить невод, чтобы поймать много рыбы. И действительно, улов оказался таким большим, что сети не выдерживали. Изумленный Симон позвал на подмогу других рыбаков, и лодка Зеведея тоже доверху наполнилась рыбой.

После этого Иисус позвал следовать за Собой Симона и его брата Андрея — и они стали Его первыми учениками.

Затем Христос подошел к лодке, где Иоанн с братом чинили сети, и сказал таинственные слова: Я сделаю вас ловцами человеков… (Мф. 4: 19). И оба брата Зеведеевы, оставив сети, улов и всю свою прежнюю жизнь, тоже пошли за Иисусом.

С этого мгновения Иоанн Зеведвев три года будет повсюду следовать за своим любимым «равви». Он тоже оказался среди Его избранных двенадцати учеников, навсегда избрал для себя девственный образ жизни. И быть может, ему, чья душа была мало привязана к обыденному, даже легче других было понять, что Христос пришел для того, чтобы связать земное и небесное, показать людям путь в Царствие Небесное.

Не случайно символическим изображением евангелиста Иоанна Богослова стал орел — символ высокого парения его чувств и мыслей.

В Евангелии от Иоанна часто встречается загадочное лицо: один из учеников… которого любил Иисус (Ин. 13: 23), и другой ученик, которого любил Иисус (Ин. 20: 2). По этому поводу велось много дискуссий, но теперь уже почти никто не сомневается: апостол и евангелист Иоанн из скромности так писал о самом себе.

И выходит, что тот, который написал сие (Ин. 21: 24) Евангелие, был единственным, кто остался в Гефсиманском саду, когда Христа взяли под стражу и все другие апостолы в страхе разбежались. Еще три раза не пропел петух — как апостол Петр отрекся от Христа, сказав, что не был с Ним знаком, в чем будет раскаиваться до конца жизни. Но во дворе первосвященника находился еще один молчаливый Его ученик. За Иисусом следовали Симон Петр и другой ученик; ученик же сей был знаком первосвященнику и вошел с Иисусом во двор первосвященнический. А Петр стоял вне за дверями. Потом другой ученик, который был знаком первосвященнику, вышел, и сказал придвернице, и ввел Петра. Тут раба придверница говорит Петру: и ты не из учеников ли Этого Человека? Он сказал: нет (Ин. 18: 15–17).

Апостол Иоанн Богослов.
Апостол Иоанн Богослов. Распятие Спасителя. Фрагмент

Наверное, так же молча Иоанн шел среди тех, кто провожал Христа к месту казни на Голгофе, смотрел, как Учителя пригвоздили к кресту и водрузили между двумя разбойниками, как воины делили Его одежды — он слышал каждый тяжкий вздох Христа — но и тогда ни в чем не усомнился.

И когда Христос сказал, показывая глазами на Богородицу, наверняка очень тихо, потому что любое слово для пригвожденного к кресту отдавалось страшной болью: Се, Матерь твоя (Ин. 19: 27) — конечно, Иоанн сразу понял этот наказ. До последнего дня земной жизни Пресвятой Богородицы он будет заботиться о Ней как родной сын.

Позднее, когда Воскресший Христос появился на берегу Галилейского моря, ученик, которого любил Иисус (Ин. 21: 7), первым узнал своего «равви» и сказал Петру: это Господь (Ин. 21: 7). Во время той трапезы на берегу, когда апостол Петр был прощен и услышал о своем будущем, он спросил Иисуса: а что ждет Иоанна?

Если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того? (Ин. 21: 22) — прозвучало в ответ.

Эти слова были истолкованы так, что Христос даровал Иоанну бессмертие, и Его любимый ученик никогда не умрет. Но сам Иоанн не разделял этого мнения, закачивая свое Евангелие такими словами:

И пронеслось это слово между братиями, что ученик тот не умрет. Но Иисус не сказал ему, что не умрет, но: если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того? Сей ученик и свидетельствует о сем, и написал сие; и знаем, что истинно свидетельство его. Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг (Ин. 21: 23–25).

После сошествия Святого Духа на апостолов Иоанн вместе с другими принимал активное участие в устройстве Иерусалимской Церкви. В это время он стал правой рукой деятельного, часто выступающего перед народом апостола Петра: вместе они шли к месту проповеди, вместе предстали перед судом, вместе сидели в темнице. Вдвоем с Петром они отправились и в Самарию для возложения рук на новообращенных. Иерусалимские христиане почтительно назовут Иоанна «столпом Церкви».

Спустя несколько лет после Вознесения Христа апостол Матфей написал первое Евангелие. Этот текст многие будут переписывать и распространять, а вот авторство его первого перевода с еврейского языка на греческий приписывают в том числе и Иоанну Зеведееву.

За эти годы в Иерусалиме по повелению царя Ирода Агриппы был казнен его старший брат, апостол Иаков, осужденный по доносу лжесвидетеля.

По преданию, Иаков Зеведеев спокойно выслушал приговор и продолжал свидетельствовать о Христе. Его мужество так поразило лжесвидетеля, что он уже на суде раскаялся в своем поступке, хотя это и не помогло подсудимому. А когда апостола повели на казнь, то обвинитель упал к его ногам и стал умолять простить его. Иаков обнял его и сказал: «Мир тебе, сын мой; мир тебе и прощение».

Обвинитель объявил, что он тоже верит в Христа, и был казнен вместе с апостолом. Он даже не успел принять обряд крещения, но получил «крещение кровью» — и таких христиан в первые века будут тысячи.

После Успения Божией Матери Иоанн Зеведеев уже навсегда покинет Иерусалим.

Когда ученики Христа еще только готовились идти с миссионерской проповедью в разные части света и тянули жребий, апостолу Иоанну досталась Малая Азия. И теперь для него пришло время исполнить свою миссию. Взяв с собой ученика Прохора, апостол Иоанн сел на корабль, и они отправились к берегам Малой Азии.

Во время морского путешествия их ждали серьезные испытания, которые Иоанн, обладавший даром прозорливости, предвидел заранее. Он сразу сказал Прохору, что на море их ожидает несчастье. Так и случилось: неподалеку от южных берегов Малой Азии корабль попал в бурю и был разбит. Пассажирам удалось спастись на корабельных досках и добраться до берега близ Селевкии. И лишь один из них остался в морской пучине — это был Иоанн…

В греческом варианте жития апостола Иоанна сохранилась интересная подробность. Узнав, что ему по жребию досталась Малая Азия, Иоанн принял новость с тяжелым сердцем, так как испытывал сильный страх перед морскими путешествиями. Упав на колени перед апостолами, он признался им в своем малодушии. Апостолы попросили Иакова, первого епископа Иерусалима, помолиться о прощении Иоанна, после чего все с миром разошлись. Но тогда Иоанну не пришлось уезжать из Иерусалима, потому что на него была возложена не менее важная миссия — забота о Марии, Матери Христа.

Много слез пролил Прохор об исчезнувшем в море апостоле Иоанне. Но он не терял надежды и продолжал молиться о его спасении. Все это время Прохор не уходил с берега, потихоньку продвигаясь от Селевкии на запад и останавливаясь на ночлег в прибрежных селениях. И однажды утром на берег огромной волной вынесло обессилевшего человека на доске. Это был Иоанн, который почти две недели пробыл в море, но по воле Бога остался жив.

Прохор сбегал в ближайшее селение, принес хлеба и воды, и, когда Иоанн немного набрался сил, они вместе отправились в путь и пешком прошли через всю Малую Азию.

Апостол Иоанн с Прохором поселились в западном портовом городе Эфес, где незадолго до этого жил апостол Павел и, значит, к тому времени существовала христианская община.

Согласно житию, в Эфесе Иоанн и Прохор нанялись в работники к содержательнице общественных бань по имени Романа. Иоанн должен был топить печь, а Прохор — носить воду. В этом доме им пришлось много претерпеть от злого нрава Романы, но Иоанн по молитве совершил чудо воскрешения из мертвых юноши Домна и умершего от горя его отца Диоскорида, городского старейшины. После чего и отец с сыном, и сама Романа уверовали в Христа и приняли крещение.

Описывается еще один случай, как в праздник почитаемой в Эфесе богини Дианы (или Артемиды Эфесской) апостол Иоанн вразумлял язычников. Когда народ собрался в храме, он встал возле изваяния Артемиды и стал говорить о том, что не должно людям поклоняться идолам. Эфесцы пришли в ярость, стали бросать в Иоанна камни, но ни один в него не попал — все отлетали от статуи и попадали в самих бросавших. Затем апостол Иоанн поднял руки к небу и стал молиться. И вскоре наступил такой нестерпимый зной, что большинство собравшихся на площади перед храмом поспешили разойтись по домам.

Апостол Иоанн Богослов
Апостол Иоанн Богослов диктует Апокалипсис

Некоторые исследователи считают, что из Эфеса апостолы довольно скоро перебрались в Рим, откуда во время гонений Нерона апостола Иоанна сослали на остров Патмос.

Другие — а их все же большинство — придерживаются версии, что апостол Иоанн был отправлен в ссылку на Патмос гораздо позже, во время правления римского императора Домициана, значит, до этого он почти тридцать лет мирно жил в Эфесе.

Жизнь христианских общин в первые века строилась по своим правилам, которые во многом отличались от сегодняшних.

Если человек выражал желание стать христианином, его представляли учителю (он мог быть как священником, так и мирянином), который подробно с ним беседовал: спрашивал об образе жизни этого человека, причинах, побудивших его уверовать во Христа и т. п. Те, кого признавали достойными, принимались в число оглашенных, особую группу готовящихся принять крещение и вступить в Церковь.

Участвовать в общем богослужении и Евхаристии оглашенным не разрешалось, поскольку они еще не приняли крещение. Как правило, время оглашения продолжалось два или три года, что позволяло каждому сделать окончательный и осознанный выбор. Достойных крещения называли уже иначе — избранными, или просвещенными. Какое-то время они находились в этом звании, и наконец их торжественно крестили в ночь на Пасху либо в ночь на Пятидесятницу — обычно в эти два праздника. С крещением соединялось и помазание особым маслом (миром), освящаемом на престоле.

Всю первую неделю новообращенные носили белые одежды, и все в общине относились к ним как к именинникам.

Каждое воскресенье христиане вместе собирались на богослужение — празднуя день, в который воскрес Иисус Христос. На литургии читалось и истолковывалось Священное Писание, затем верующие сообща молились, пели псалмы. Случалось, что во время богослужения кто-то начинал пророчествовать или «говорить на языках», и такого рода событиям придавалось большое значение — они были знаками реального присутствия в Церкви Святого Духа.

Наконец, верующие причащались. Таинство Тела и Крови Христа — Евхаристия — всегда было и остается главным и самым торжественным моментом богослужения. В первые века Евхаристия, или «преломление хлеба», осуществлялось за общим столом, как воспоминание о Тайной Вечере, во время которой Христос научил этому таинству учеников.

С раннехристианских времен каждая поместная церковь имела свою казну для помощи бедным, принятия странников, для погребения бездомных и других благотворительных целей. Во времена гонений христиане посылали пожертвования в соседние разоренные церкви или братьям, осужденным на рудники или в ссылку. Как правило, в конце каждого воскресного собрания делался сбор в пользу нуждающихся — все давали, кто сколько мог.

Важным событием в жизни общины была встреча с апостолами или братьями из других городов, которые приносили послания епископов или рассказы о мучениках, пострадавших за веру. Христиане собирались вместе, чтобы их послушать и вместе помолиться, передать свидетельства о месточтимых мучениках в другие церкви. Таким образом поддерживались традиции и единство Церкви, в каких бы отдаленных друг от друга местах ни находились общины.

В кругу подобных событий и повседневных забот жил апостол Иоанн в Эфесе. Как ближайший ученик и свидетель земной жизни Христа, он пользовался большим уважением и любовью не только среди эфесских христиан, но также опекал церкви в других малоазийских городах — в Смирне, Пергаме, Лаодикии, Сардах, Фиатире, Филадельфии.

По преданию, во время одного из своих путешествий он встретился с апостолом Филиппом — тоже учеником Христа от двенадцати. Это произошло, когда апостол Филипп ходил с проповедью по городам Малой Азии со своей сестрой, девицей Мариамной. Можно представить, сколько радости доставила им эта неожиданная встреча!

В Эфесе апостол Иоанн пережил событие, которое ни оставило равнодушным ни одного еврея, в каком бы уголке земли он ни находился: восстание в Иудее и гибель Иерусалимского храма. Пророчество Христа сбылось: святыня евреев была разрушена римлянами, на месте храма остались обугленные руины.

Иерусалимский храм сгорел 10 августа 70 года — в тот самый день, что и несколько веков назад, когда был разрушен первый Иерусалимский храм, захваченный Навуходоносором. И в этом тоже была таинственная символика чисел, которой будет так много присутствовать в «Апокалипсисе» Иоанна Богослова.

Эфес был главным портовым городом на западе Малой Азии, «воротами», через которые римские легионы переправлялись на полуостров и возвращались обратно. Значит, эфесцы наблюдали и печальный финал Иудейской войны.

Тит, сын императора Веспасиана, руководивший подавлением иудейского восстания, вывез из Иерусалимского храма всю утварь, оставшуюся после пожара, а это были огромные сокровища, если учесть, что на содержание и украшение храма евреи, где бы они ни жили, ежегодно платили поголовную дань.

Во время празднования своего триумфа Тит провез по улицам Рима телеги, нагруженные серебряными трубами, золотыми семисвечниками и драгоценными храмовыми сосудами. Почти все это позднее было переплавлено и пошло на строительство Колизея, или, как тогда он назывался, цирка Веспасиана. На стройке, начатой еще отцом Тита, теперь трудились тридцать тысяч пленных иудеев, специально приведенных для этого из Палестины в Рим. Знаменитый еврейский писатель Иосиф Флавий, подробно описавший Иудейскую войну и весьма далекий от христианских воззрений, написал в своей книге: «Все это случилось с ними за смерть Иакова праведника, брата Иисуса, называемого Христом. Иудеи убили его, хотя он был человек святой»… В 81 году на римском троне воцарился император Домициан (сын Веспасиана и брат Тита), последний из династии Флавиев, — еще один безумный тиран, страдавший манией преследования. Для этого цезаря, которого в народе прозвали «лысым Нероном», ни его современники, ни историки почти не сказали доброго слова.

«Став императором, Домициан поначалу любил, уединившись, ловить мух и протыкать их палочками», — язвительно сообщает Светоний («Жизнь двенадцати цезарей»).

Страх Домициана погибнуть от рук убийц дошел до того, что в своем дворце он приказал облицевать стены портика, где император обычно прогуливался, сверкающим камнем, наподобие слюды, чтобы всегда видеть, не прячется ли кто-то у него за спиной.

Из времен его правления известен один характерный случай. Однажды Домициан пригласил самых влиятельных людей Рима к себе во дворец на пир. Гостей провели в комнату, от пола до потолка убранную черным, и они в ужасе увидели, что перед каждым ложем стоит надгробный камень и на каждом написано его имя. Гости заняли свои места согласно надписям и ожидали только прибытия палача. Но вместо этого в комнату вошли несколько обнаженных мальчиков, выкрашенных в черный цвет, и медленно исполнили торжественный танец. Потом подали поминальный пирог и другие блюда, которые обычно «предлагают» духам умерших. И все это время голос Домициана, который прятался за ширмой, рассказывал гостям ужасные истории убийств и кровавых преступлений, для их устрашения…

Эта дворцовая «шутка» дает представление об атмосфере маниакальной подозрительности в империи в годы правления Домициана, ставшего новым врагом христиан. Соглядатаи и доносчики были везде, тюрьмы не вмещали «подозрительных личностей», все боялись всех и на всех доносили. Христиан тоже стали повсюду искать, хватать и сажать в тюрьмы.

Апостола Иоанна арестовали и привезли на суд в Рим, а во время суда подвергали побоям и истязали. По преданию, его приговорили к смерти через отравление, но апостол Иоанн выпил яд и остался невредим. И все сразу же вспомнили легенду о его бессмертии…

Потому-то его и приговорили к «вечному изгнанию» на отдаленный пустынный остров Патмос.

Вместе с апостолом Иоанном в ссылку добровольно отправился и преданный ему Прохор.

К тому времени все остальные ближайшие ученики Христа уже завершили свой земной путь. Апостолы Петр и Павел были казнены в Риме, Андрей пострадал на кресте в греческом городе Патры, Фома — в далекой Индии. В живых остался только апостол Иоанн, и многие думали, что его на самом деле никогда не коснется смерть.

И хотя апостол Иоанн не любил морских путешествий, ему снова пришлось отправиться в плавание на корабле — на этот раз к греческому острову Патмос, который в то время был римской колонией.

В пути опять не обошлось без происшествий. Сын одного из богатых пассажиров случайно упал в море — и был извлечен из воды по молитвам апостола Иоанна. Во время плавания он даже совершил чудо превращения соленой воды в пресную, когда все запасы закончились.

Как тут не вспомнить о том, что только в Евангелии от Иоанна рассказывается о чуде в Кане Галилейской, когда Христос Иисус на свадебном пире превратил воду в вино…

Все, кто плыл вместе с апостолом Иоанном на корабле, настолько его полюбили и поверили в святость старца, что предлагали высадить их с Прохором в любом месте, где они только захотят. Но Иоанн велел отвезти их на Патмос, предчувствуя, что его ожидает нечто большее, чем простая ссылка.

В то время небольшой каменистый остров Патмос — самый северный остров греческого архипелага Додеканес — был мало населен и тем более просвещен: вряд ли здесь кто-то прежде слышал о христианстве.

Иоанна сослали на большую каменоломню, где он вместе с остальными арестантами рубил камень. Апостол жил в обычной пещере, спал на каменном полу — а ведь в то время он был уже глубоким старцем!

О необычном каторжанине вскоре стало известно правителю острова. В житии рассказывается, как в доме Мирона, тестя правителя, апостол совершал чудеса исцеления, в результате чего покрестились и приняли христианство Мирон, его жена, дети, а затем и сам правитель.

Жители Патмоса с древности поклонялись идолам, особенно здесь чтили Аполлона. Апостол Иоанн состязался с неким местным волхвом Кинопсом и одержал победу — должно быть, и не с ним одним. Известно, что к концу его ссылки большинство жителей острова уже верили во Христа.

Однажды, когда апостол Иоанн находился в своей пещере, он услышал обращенный к нему с неба Голос. Апостол сразу его узнал и с готовностью спросил: «Что, Господи?» Иоанну было велено провести в пещере еще десять дней, после чего ему будут открыты многие тайны. И вот в воскресный день апостол Иоанн услышал громкий голос, как бы трубный, который говорил: Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний (Откр. 1: 10). Перед ним открылось великое и грозное видение, и предстал Ангел Божий, разъясняющий все, что было показано. Апостол позвал ученика, чтобы тот записывал все, что он будет диктовать, и, по преданию, Прохор писал под диктовку два дня и еще шесть часов. Впрочем, время остановилось…

Так появилась Книга Откровения, или Апокалипсис, Иоанна Богослова, где человечеству впервые были приоткрыты тайны будущей судьбы Церкви и конца мира. Апостола и евангелиста Иоанна Богослова называют также «Тайновидцем», или «Тайнозрителем».

«Откровение» начинается с того, что Иоанн Богослов видит открытые двери, ведущие на небо.

И тотчас я был в духе; и вот, престол стоял на небе, и на престоле был Сидящий (Откр. 4: 2).

Апокалипсис (греч. «откровение») — особая, мистическая книга, которую невозможно пересказать. Она полна загадочных символов и образов — на таком языке Господь в древности говорил с пророками и патриархами. Эти символы можно толковать по-разному, но каждый раз будет приоткрываться лишь небольшая часть той великой тайны, которую Бог сообщил через Апокалипсис человечеству.

Например, образ блудницы Вавилона, сидящей на семиглавом змее, многими прочитывается как Рим, расположенный на семи холмах. Или уже не только Рим?

Апостол Иоанн видел посреди престола и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади. И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лицо, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему (Откр. 4: 6–7).

Впоследствии эти образы стали символами четырех евангелистов: лев — символом Марка, телец — Луки, Ангел — Матфея, а орел — самого Иоанна.

Прекрасным и величественным предстает в Откровении Иоанна образ Церкви.

И явилось на Небе великое знамение: жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд (Откр. 12: 1). В Апокалипсисе Христос через апостола Иоанна обращается и к семи конкретным церквям в Асии (римской провинции в Малой Азии) — в Эфес, Смирну, Пергам, Фиатиру, Сардис, Филадельфию и Лаокидию. Считается, что эти семь церквей являются олицетворением всей Вселенской Церкви на разных этапах ее развития, вплоть до наших дней.

«Семь — это символ полноты мира, и Иоанн Богослов обращается к семи Церквам, то есть к полноте всей Церкви», — написал в своем «Толковании на Апокалипсис» священник Даниил Сысоев.

Последняя церковь — Лаодикийская, единственная, о которой ничего хорошего не сказано, — это церковь времен конца мира.

Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извегну тебя из уст Моих. Ибо ты говоришь: я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг (Откр. 3: 15–17).

Мы привыкли воспринимать Апокалипсис как страшное повествование о великой вселенской катастрофе перед концом мира, говорить об апокалиптических настроениях, имея в виду самые мрачные предчувствия. Это любимый голливудский сюжет о том, каким будет конец нашей цивилизации. А четыре всадника Апокалипсиса (чума, война, голод и смерть) по-прежнему носятся над землей — хотя и в ином воплощении, нежели это изображено у Дюрера, Бёклина, Виктора Васнецова и других художников.

Да, все это так, но христиане первых веков воспринимали Апокалипсис Иоанна Богослова еще и как великое откровение о долгожданной победе добра над злом.

И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло (Откр. 21: 4). Эта книга возвещала верующим о грядущей победе христианства, давала надежду, вдохновляла на мученичество во имя веры. И слышал я как бы голос многочисленного народа, как бы шум вод многих, как бы голос громов сильных, говорящих: аллилуйя! Ибо воцарился Господь Бог Вседержитель (Откр. 19: 6). Вот, к примеру, «краткий пересказ» Апокалипсиса апологетом II века Мелитоном, епископом Сардийским:

«Таким же образом, в последнее время будет потоп огненный, и сгорит земля с горами ее, сгорят люди вместе с идолами, которых они сделали, и со статуями, которым они поклонялись, и сгорит море с островами его, но праведные сохраняются от гнева, как сохранились праведные в ковчеге от вод потопа».

На рубеже II–III веков был составлен список книг, признаваемых Церковью священными (так называемый канон Муратори), в который был включен и Апокалипсис Иоанна Богослова.

Стали появляться и многочисленные подражания, которые мы называем апокрифами. Например, в Апокалипсисе Петра грешников в аду наказывают Ангелы в темных одеждах — по мнению автора, там слишком много дыма и копоти, и во время работы ангелы могут перепачкаться. Но разве сравнишь все эти человеческие измышления с грандиозными видениями апостола Иоанна?

В 96 году император Домициан был убит заговорщиками у себя в спальне. Не помогли ни зеркальные залы, ни толпы осведомителей… Сразу же после смерти Домициана сенаторы распорядились убрать в Риме его памятники и сбить с общественных зданий все надписи с его именем. На престол взошел Нерва, и заключенных при предыдущем правителе стали возвращать из тюрем и ссылок.

Апостол Иоанн и Прохор тоже вернулись в Эфес, где с радостью были встречены христианами. В это время епископом Эфесской Церкви был Тимофей, любимый ученик Павла, который с большим благоговением относился к тому, которого любил Иисус (Ин. 13: 23). В Эфесе апостол Иоанн поселился в том же самом доме, где жил до ссылки, и прожил в нем до самой кончины. В этот период он напишет еще одно величайшее произведение — Евангелие от Иоанна.

Чем дальше евангельские события уходили в прошлое, тем больше возникало домыслов относительно Личности Иисуса Христа. Всевозможных ересей будет очень много, и самые устойчивые из них в последующем станут предметом обсуждения на поместных и вселенских соборах.

Эфесские христиане убедили апостола Иоанна изложить христианское учение так, как он его принял от Учителя, и самому рассказать всю правду о Христе.

По преданию, Иоанн наложил на всех строгий пост, а сам с Прохором отправился на гору. Примерно на четвертый день внезапно загремел сильный гром, в небе заблистали молнии, и апостол Иоанн продиктовал Прохору первые строки:

В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его… (Ин. 1: 1–5).

Евангелие от Иоанна поистине уникально! С одной стороны, оно содержит глубочайшие тайны, над которыми вот уже два тысячелетия бьются великие богословские умы. Слово было Бог… С другой стороны, Евангелие от Иоанна, больше остальных трех — от Матвея, Марка и Луки, в чем-то можно сравнить с современным репортажем. Если вы хотите узнать, кто именно из учеников задавал Христу тот или иной вопрос или другие подробности, то прежде всего следует обратиться к Евангелию от Иоанна — его писал несомненный очевидец событий.

Только из Евангелия от Иоанна, к примеру, можно узнать, что в момент насыщения Иисусом пяти тысяч людей хлебами именно апостол Филипп растерянно спрашивал: где нам купить хлеба, чтобы накормить столько народа, а апостол Андрей вспомнил, что у одного мальчика есть пять ячменных хлебов и всего лишь две рыбки. Ведь Иоанн тоже был при этом. В Евангелии от Иоанна — и только в нем одном — рассказано о чуде претворения воды в вино на пиру в Кане Галилейской, о воскрешении Лазаря и его сестрах — Марфе и Марии, приводится разговор Иисуса с фарисеем Никодимом, во время которого присутствовал как минимум еще один внимательный слушатель.

Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия.

Никодим говорит Ему: как может человек родиться, будучи стар? Неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться?

Иисус отвечал: истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие.

Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух.

Не удивляйся тому, что Я сказал тебе: должно вам родиться свыше. Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит, так бывает со всяким, рожденным от Духа (Ин. 3: 3–8), — говорит Христос Никодиму.

Удивленный Никодим спрашивает: как это может быть? (Ин. 3: 9).

Если Я сказал вам о земном и вы не верите, — как поверите, если буду говорить вам о небесном? (Ин. 3: 12) — с горечью спросит его Иисус.

Но эти слова меньше всего относятся к Иоанну, которому как раз близко «небесное»: ему было дано понимать язык небесных откровений и созерцать духовные видения.

Многие исследователи пишут о том, что к моменту написания апостолу Иоанну были хорошо известны другие Евангелия, и он сознательно стремился восполнить недостающие подробности. И каждой строкой своего благовествования апостол Иоанн доказывает, что Христос — Бог и Сын Человеческий, то есть Богочеловек, а не просто один из пророков или великих учителей нравственности.

Сохранились три соборных послания апостола Иоанна Богослова, и все они проникнуты поистине неземной любовью, которой научил его Христос.

Любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев. А кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое, — как пребывает в том любовь Божия? Дети мои! станем любить не словом или языком, но делом и истиною (1 Ин. 3: 16–18), — призывает христиан апостол Иоанн.

Многое имею писать вам, но не хочу на бумаге чернилами, а надеюсь прийти к вам и говорить устами к устам, чтобы радость ваша была полна» (2 Ин. 1: 12), — напишет он неизвестной избранной госпоже и детям ее (2 Ин. 1: 1), и это так для него характерно: спешить к кому-то, чтобы доставить полную и совершенную радость, забывая о собственной немощи и годах.

Святой Климент Александрийский в своей проповеди «Кто из богатых спасется» рассказал об апостоле Иоанне трогательную историю. Как-то апостол Иоанн встретил красивого молодого человека, имевшего наклонность к добрым делам и изучению духовных предметов. Апостол оставил его на попечение местного епископа, чтобы тот принял его в число оглашенных, а сам отправился в следующий город.

Епископ сначала занимался юношей, учил его, наконец удостоил крещения, после чего перестал особо опекать. Юноша попал в общество порочных людей и вскоре до того докатился, что сделался главарем шайки разбойников и в жестокости даже превзошел других.

Спустя какое-то время апостолу Иоанну случилось опять быть в этом городе, и он сразу же спросил епископа о юноше. «Юноша погиб, — сказал тот, — он умер для Бога и вечной жизни». Это известие глубоко огорчило Иоанна.

«Так ли следовало тебе заботиться о вверенной тебе душе брата? — сказал он епископу. — Дайте мне лошадь и проводника, я поеду за ним». И действительно, старец сам отправился в горы, разузнав, в каком месте свирепствует банда. Разбойники схватили его и привели к своему начальнику, чего и хотел апостол Иоанн. При виде святого старца юноша до того смутился, что сорвался с места и побежал прочь. Иоанн побежал за ним, громко крича ему вслед: «Сын мой, зачем бежишь от отца? Сжалься надо мной, дитя мое; не бойся, есть еще надежда жизни; я буду ответчиком за тебя Христу; я готов отдать жизнь за тебя. Остановись и послушай меня…»

Наконец юноша не выдержал, остановился, бросил оружие и со слезами бросился к ногам Иоанна. Апостол увел его в город и только тогда отпустил от себя, пока раскаявшегося снова не приняли в христианскую общину.

В этой истории отражена вся любящая душа апостола Иоанна. Именно о такой безграничной исцеляющей любви писал он в своем Первом соборном Послании:

В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви. Будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас. Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего (1 Ин. 4: 18–21). Иоанн Богослов дожил до глубокой старости. По мнению историков, апостол окончил свои земные дни приблизительно через 68 лет после Распятия Христа, приблизительно в 100 году.

Евсевий, епископ Кесарийский, в своей «Церковной истории» писал об апостоле Иоанне: «По возвращении из ссылки с острова после смерти Домициана он имел попечение о тамошних Церквах. Что он дожил до этого времени, это достаточно засвидетельствовано двумя вернейшими свидетелями, вождями церковного правоверия: Иринеем и Климентом Александрийским. Первый из них во 2-й своей книге “Против ересей” повествует дословно так: “Все асийские пресвитеры, общавшиеся с Иоанном, учеником Господним, свидетельствуют, что он рассказывал об этом; он ведь был с ними до времени Траяна”. В 3-й же книге того самого сочинения он пишет: “И Церковь, основанная Павлом в Эфесе — Иоанн жил там до времени Траяна,— правдивая свидетельница апостольского рассказа”. Царствование императора Траяна началось в 98 году и продлилось девятнадцать лет.

Под конец жизни Иоанн уже не мог ходить. Ученики на руках приносили его в собрание, и апостол все время повторял: «Дети мои, любите друг друга!» (Ин. 13: 34)

Иоанн Богослов
Иоанн богослов в молчании.

Кто-то спросил, зачем он повторяет одно и то же, и апостол Иоанн сказал: «Это — заповедь Господа, в ней заключается все Его учение».

Почувствовав приближение смерти, апостол Иоанн в сопровождении семи учеников отправился за город и велел выкопать крестообразную могилу по своему росту, а сам, отойдя в сторону, стал молиться. Когда могила была готова, он лег в нее, как в постель, раскинул руки и велел ученикам покрыть его землей.

Ученики сначала покрыли его землей до колен, потом — по шею, а увидев, что святой старец уже не дышит, накрыли его лицо платком и, поцеловав, всего покрыли землей.

Эфесские христиане, узнав о таком необычном погребении апостола Иоанна, наутро пришли и раскопали могилу. Должно быть, они хотели его похоронить в лучшем, более почетном месте. Но могила оказалась пуста!

По преданию, верующие нашли на месте погребения только сандалии апостола Иоанна. И конечно же, сразу же вспомнили сказанные Иисусом слова: Если Я хочу, чтобы он пребыл, пока не приду, что тебе до того? (Ин. 21: 23). Вот и в Апокалипсисе апостол Иоанн о себе написал: И сказал он мне: тебе надлежит опять пророчествовать о народах и племенах, и языках и царях многих (Откр. 10: 11).

Одно из толкований этого пророчества такое: Господь в теле забрал его из этого мира, как некогда ветхозаветных Еноха и Илию-пророка, а в нужный час снова вернет на землю.

Таким образом, Иоанн Богослов оставил нам еще одну великую тайну — тайну своей смерти.

В течение многих веков над могилой святого апостола служат панихиды, и было замечено, что именно 8 мая на земле появляется хорошо различимый налет, что-то вроде тонкого праха. Верующие стали собирать его и получать исцеления от многих болезней. В память об этом чуде установлен еще один день памяти святого апостола, наряду с 26 сентября, празднованием преставления апостола.

Пещера на Патмосе, где Иоанн Богослов получил Откровение, сохранилась до наших дней: рядом с ней был основан монастырь в честь апостола. Паломникам показывают расщелину, через которую донесся громкий голос, как бы трубный (Откр. 1: 10), перед входом в пещеру написаны слова: «Это место, производящее неизгладимое впечатление, есть дом Божий и врата Небесные».

Среди многочисленных икон апостола Иоанна есть одна, древняя, которая называется «Иоанн Богослов в молчании». На ней апостол поднес палец к губам и как будто говорит: тсс, тише… Ведь о самых последних тайнах Ангел, явившийся в Откровении, велел ему молчать.