К Богу идут разными путями: кто-то из-за болезней родных, когда не знает, где и у каких специалистов искать помощи. Кто-то болеет сам и обращается наконец к Тому, Кому всё возможно. Увы, совсем редко кто приходит из благодарности… Но важно одно: люди хотят прийти к Богу, люди идут к Нему, ищут Того, Кто всегда ждет, Кто любит. О своем пути к Богу рассказывает помощник настоятеля Спасского прихода Елена Александровна Гусарова.

Мой приход в храм начался с болезни, по скорбям. Я росла в семье невоцерковленной, примера истинной христианской жизни перед глазами не было. Хотя, как это я сейчас уже понимаю, бабушка по папиной линии – Любовь Федотовна Лукьянова – была глубоко верующим человеком, соблюдала посты, молилась, но разговоров о вере не было. Я только подглядывала в приоткрытую дверь, когда бабушка молилась и с удовольствием ела постную похлебку. За это мама меня ругала, ведь паровые котлеты я не ела. И скорее всего по молитвам бабушки я и пришла в храм. У Любови Федотовны было двое сыновей: один погиб во время войны, а другой – мой папа Александр – всё время прожил в Москве, был партийным человеком, но никогда Бога не отрицал. 

Когда заболела моя мама Галина Тимофеевна, а уходила она очень быстро, в разговоре с родными узнала, что она не крещена. Тот ужас, который меня охватил, передать трудно. Я поспешила в храм, это был наш – Спасский. Шел 1998-й год. Я подошла к тогдашнему настоятелю протоиерею Александру Дасаеву, познакомилась с ним, рассказала о маме… Отец Александр крестил ее за десять дней до кончины. 

Как-то мама мне рассказывала, что к нам домой приходила женщина, просила пожертвовать на восстановление храма. Мама подала, сколько могла, жили тогда все не очень богато…и может быть, эта лепта сыграла главную роль в ее жизни. 

Теперь я могу сказать, кого Господь управил прийти за той милостыней. Это наша дорогая Ольга Петровна Перекрестова, с которой я познакомилась, придя в храм после болезни, дарованной мне Богом.

К вере  — через болезнь

Мои первые шаги к Богу я стала делать, сама став мамой. Я начала понимать, что надо быть с Господом, но к тому моменту бабушки уже не было в живых (она ушла в жизнь вечную, когда мне было 9 лет), спрашивать было не у кого. 

Мы с друзьями решили покрестить сыновей, а я была некрещеная. Поэтому крестилась и я. Это было в храме Успения Пресвятой Богородицы в Вешняках. Мне было 23 года, но как таковой духовной жизни после Крещения я не начала. Это не значит, что я совсем не интересовалась, не вспоминала о Боге. Просто я не понимала, что мне делать, куда и как идти. 

В 40 лет мне диагностировали болезнь, и когда я попала в руки к докторам, то поняла, что всё серьезно…даже более чем. Начала искать выход. Я чувствовала, что внутренне должна что-то понять. У меня не было, к счастью, ропота, но было осознание, что я должна это пройти, потому что рядом сын, родные – мне некогда жалеть себя, жаловаться. Да, растерянность была какое-то время, мне нужно было собраться с силами и выжить. Я поехала в Покровский монастырь, где состоялось мое знакомство с Матронушкой, которой я благодарна по сей день. Я подошла к иконе и просто прижалась к ней, ни о чем не говоря. Молиться и что-то просить я не могла, но ощутить тот дарованный  в душе мир мне удалось, и я поняла, что надо потерпеть, претерпеть и дальше всё будет иначе.  Так и вышло. После выздоровления я с благодарностью к Богу переступала порог храма. Я понимала, что без молитв нашей дорогой матушки Матронушки, без ее предстательства я бы этот сложный жизненный этап не прошла. Как только я закончила лечение, сразу оказалась в Оптиной пустыне. Мне очень хотелось еще и еще поблагодарить за всё. 

Благословенная Оптина 

Я поехала в Оптину первый раз, ничего не зная об этом удивительном месте. Меня туда просто пригласили. И первыми, с кем я почувствовала духовную близость, были братики. Иеромонах Василий (Росляков), инок Трофим (Татарников) и инок Ферапонт (Пушкарев) пробуждали меня к жизни.  Приезжая потом с паломническими группами, я всегда предупреждала руководителя, где меня искать, и шла туда, к братикам… Помолиться, поговорить с ними, попросить их помощи. 

В то время я работала очень активно, как только по милости Божией получались какие-то «окошки», я ехала в Оптину пустынь. Потом было знакомство со старцами, их проникновенные наставления и молитвы за мою грешную душу.  Первая исповедь и Причастие были в Оптиной, она для меня и сейчас благословенная Оптина. Там ты получаешь духовный аванс, который потом нужно реализовывать.

Очень люблю бывать и в Дивеево, у батюшки Серафима, меня туда старцы благословили поехать. 

Помню один эпизод. Мы стояли на исповедь, вышел из алтаря иеромонах, высокий такой, статный. И когда очередь дошла до меня, он спросил, почему я не готовилась. А я на бумажке написала грехи, которые хотела исповедовать. И вот он мне слова говорит, но звучат они будто фоном. Я не знала, что ему отвечать, и нужно ли отвечать вообще. Я попросила разрешения отойти в сторону и подумать, но мыслей не было никаких. Я только видела собственную внутреннюю тьму. Меня охватил ужас. А Литургия продолжалась, и я хотела причаститься, потому что мы приехали одним днем… Вернувшись к аналою, я назвала те грехи, которые и собиралась исповедовать. Выслушав меня, тот самый иеромонах благословил получше подготовиться, а потом уже дерзать подходить к Чаше. Я его поблагодарила и попросила благословить в дорогу. Он благословил, а я, стоя в храме, всё никак не могла прийти в себя. Через какое-то время он меня опять окликнул и сказал: «Вы приходите!». Эта встреча с батюшкой мне запомнилась на всю жизнь. В его словах не было укора, просто он хотел поставить меня на место, чтобы я понимала, что всё действительно серьёзно. 

Я начала объяснять, что сейчас уезжаю в Москву, в другой день прийти не смогу…. Я подумала, что приходить нужно именно сюда. А батюшка ответил: «А что, в Москве храмов что ли нет?». И тут я поняла, что храм, который рядом с домом, это как раз то место, куда мне нужно идти. 

Спасский храм

Заканчивался Великий пост, было Вербное воскресенье, когда я вернулась в Москву и пошла в наш храм на исповедь. Наверное, это было в 2007 году. Да, Спасский храм и до этого момента так или иначе присутствовал в моей жизни, но теперь он становился моим вторым домом. Я знакомилась с прихожанами, батюшками. Они у нас замечательные. И те, кто сегодня служат уже в других храмах, по-прежнему дороги моему сердцу. С ними я делала первые шаги на пути к Богу.

Я приходила в храм и чтобы помолиться, причаститься, и чтобы помогать. Мне очень нравилось трудиться в Доме Господа. Он дал мне возможность постепенно втянуться в жизнь прихода. Послушаний было много, я работала неподалеку и после службы шла в храм. Я делала всё, и все послушания были по душе. Если Господь сподобил, чтобы что-то получилось, подсвечник не уронила и лампадку не опрокинула на кого-нибудь из батюшек, это уже было хорошо. В храме я всегда стояла у Распятия. И сколько бы меня не просили помогать у других подсвечников, нет…. Всё время я оказывалась у своего. 

Когда серьезно заболел папа, я вынужденно ушла со светской работы. Да, там лежала еще моя трудовая, меня ценили как сотрудника и ждали. Ждали долго, почти год, Но я уже понимала, что не хочу возвращаться. Моя работа, мой дом, моё место — это храм. Да и так развернулись события, что вернуться я не смогла. Папа болел, я работала в трапезной, потом меня перевели в церковную лавку, где тоже нужна была помощь, и я пошла туда. Потом меня благословили помогать в просфорне — в то время, мы пекли просфоры в храме. Там трудились Зоя Васильевна Дымова и Нина Георгиевна Гуляева. Мы шутили, что они решили меня удочерить. Разница в возрасте по паспорту у нас серьезная, но она точно не чувствовалась. А по-другому нельзя. Мы в каком месте трудимся? Здесь возможна только Любовь! В просфорне очень тяжелый труд, и если бы не было взаимопонимания, любви между нами, то не смогли бы там работать. И я очень благодарна Господу за те несколько лет, что мне довелось поработать с Зоей Васильевной и Ниной Георгиевной. Это люди, которых, как хрустальные вазы, нужно беречь, ценить. 

Служить и радоваться, благодарить и каяться

Да, нести послушания было сложно, но Господь давал силы. Нельзя себя жалеть. Любая жалость у меня почву из-под ног точно бы выбила. Нужно служить и радоваться, благодарить и каяться. Мне кстати иногда не хватает состояния неофита, когда ты успеваешь и читать, и работать, и молиться, будто на крыльях летаешь. Порой очень хочется вернуть это время. 

Когда заболела Ольга Петровна, настоятель отец Андрей положил мне в руку ключи и сказал: «Иди, работай», я перекрестилась и пошла работать. Я очень благодарна всем батюшкам за их любовь и терпение ко мне, грешной. Сколько даст Господь, буду стараться служить Богу и людям. Дай Бог нам всем путешествовать по пути к Нему с благодарностью за всё. 

Спасский храм — это то место, куда меня определил Господь. Находясь здесь, я часто скучаю по Оптиной пустыни, а находясь там, я скучаю по нашему храму. Я его очень хорошо чувствую, чувствую людей. Старое поколение уходит, но приходят молодые и радостно видеть, что есть тот самый мостик между ними. Единение с Божией помощью происходит. Храм, конечно, живой, со своими заботами, задачами и хочется всем помогать, утешать, выслушивать. Не всегда хватает сил, не хватает ресурса. И тогда еду в Оптину пустынь. Там происходит некая реанимация, прихожу в себя. Там отчетливо понимаешь, что ты ничто, и величие Божие там ощущается очень хорошо. 

Храм – это Дом Божий. И нужно понимать, что ты приходишь к Нему, нельзя стирать эту грань. Помогает и молитва отцов, и молитва близких. Силы можно везде черпать, если есть желание. Всему Господь научит, важно только Его слышать.