7 февраля 2021 года Святая Церковь вспоминает Собор  Новомучеников и Исповедников Российских за Христа пострадавших явленных и неявленных.

«Гонение окончится, и Православие снова восторжествует. Сейчас многие страдают за веру, но это — золото очищается в духовном горниле испытаний. После этого будет столько священномучеников, пострадавших за веру Христову, сколько не помнит вся история христианства». Эти слова сказал в 1937 г., незадолго до своего расстрела, священномученик митрополит Серафим (Чичагов), и они были пророческими.

Действительно, с наступлением свободы Православная Церковь канонизировала около 1800 новомучеников — и в их числе самого митрополита Серафима. Это были подлинные герои XX века, великаны духа, молитвам которых мы обязаны всему доброму, что имеем сейчас. Александр Солженицын, который попал в лагерь неверующим человеком, позднее в своем «Архипелаге ГУЛАГе» писал: «Христиане шли в лагеря на мучение и смерть — только чтоб не отказаться от веры! Они хорошо знали, за что сидят, и были неколебимы в своих убеждениях!».

Мы знаем, что мучеников первых веков преследовалм за Христа и прямо говорили об этом. Как гласил один из эдиктов Диоклетиана: «да погибнет имя христиан». В Римской империи христианство было вне закона и являлось государственным преступлением. В советское время христианство формально не было запрещено и поэтому нужно было искать другую форму для преследований.

Если посмотреть на то, как объясняли свои действия вдохновители убийства Христа, то в их словах мы увидим ту же самую риторику о политической неблагонадежности и преступлении против государственной власти: «если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю».

В этом русле шли и гонители XX века. Они старались оформить свое черное дело так, чтобы оно не выглядело как гонения по религиозному признаку, для чего обвинения новомучеников оформлялись как преследования за государственные преступления. Поэтому, например, в делах самые часто повторяемые словосочетания: «враг народа», «контрреволюционная деятельность», «противодействие мероприятиям советской власти» и т. п.

Обвинения эти носили надуманный характер и являлись лишь прикрытием подлинного стремления советской власти: уничтожить Церковь, лишить ее священства и монашества под любым предлогом.

Реальность заключалась в том, что арестовывались в то время все подряд — и предатели, сотрудники НКВД, и те, кто снял сан, но продолжал служить, и те, кто сам выступал лжесвидетелем. Обвинения, предъявляемые им, являлись ложными, но лишь те показали себя христианами, чья совесть была чиста, и кто не согласился с обвинениями. Как указывал священномученик Григорий (Раевский): «Если нас задумают посадить, то посадят и найдут материалы для обвинения, несмотря ни на какие законы».

Нередко следователи предъявляли православным традиционные для того времени обвинения. Так, священномученика Виктора (Киранова) с группой священников обвинили в подготовке теракта — будто бы они собирались в день выборов отравить колодцы.

Отношения новомучеников к обвинениям, выдвигаемым против них коммунистической властью, хорошо выражают строки, написанные священномучеником Сергием (Гортинским) на листе допроса: «Обвинение предъявленное я не признаю, ибо это явная ложь». А священномученик Сергий (Флоринский) в конце допросного листа написал: «Считаю одно: вина моя в том, что я священник, в чем и расписываюсь».

Мученики не соглашались признаваться в тех преступлениях, которые им приписывали гонители, потому что такое согласие было бы формой лжесвидетельства. Такой отказ требовал большого мужества, поскольку, как правило, в процессе следствия у подсудимых пытались выбить признание побоями и пытками, так что некоторые мученики даже не доживали до приговора, умирая от травм, полученных в кабинете следователя.

К твердым и непреклонным заявлениям новомучеников об их невиновности советские суды и следственные органы относились без особого внимания, но для Церкви свидетельство самих мучеников о себе приобретает решающее значение, так как подтверждает их верность Христу, их отказ нарушить заповеди, покривить душой, к чему подталкивали гонители.

Была определенная логика в том, кого коммунистическая власть выбирала на роль жертв. Бывших полицейских и армейских хватали отчасти в порядке мести, как врагов, с которыми еще недавно было вооруженное противостояние, а отчасти ради того, чтобы обезопаситься от людей, которые в силу своей подготовки могли бы возглавить восстание.

Интеллигенцию преследовали ради того, чтобы заставить замолчать умных критиков, которые могли бы дать идеологическое обоснование свержению нового режима.

Но это не относится к духовенству. Его нельзя было упрекнуть в нелояльности. Как известно, Церковь, следуя заповеди «повиноваться и покоряться начальству и властям», сохраняла лояльность к коммунистической власти (как и к любому другому режиму, в котором ей приходилось существовать) и своих чад призывала к повиновению, а не к мятежу. Да, имели место случаи открытой критики действий властей со стороны тех или иных священнослужителей, но не это было подлинной причиной арестов, потому что репрессии затрагивали не только тех, кто критиковал.

В своих антирелигиозных гонениях коммунисты преследовали даже тех, кто совершенно не мог представлять для них угрозы. Например, священномученик митрополит Серафим (Чичагов) к моменту ареста был уже давно на покое, ему шел восемьдесят пятый год, он был прикован к постели — при аресте его вынесли на носилках и в машине «скорой помощи» доставили в Таганскую тюрьму, а затем осудили и расстреляли.

Преподобный Ефрем Сирии в своем «Похвальном слове славным мученикам, во всем мире пострадавшим» указывает следующие признаки мученика: преданность Богу, мужество, незлобие к мучителям, готовность отвергнуться себя самого и всего своего ради Христа.

Все эти признаки видны в случае христиан, пострадавших от рук коммунистов в России.

Закончить хочется строками из канона, который накануне  читался на всенощной: «Ангельскую хвалу и новомучеников славословие приемляй, не отдели, Боже, от сонма их и нас, недостойных, но сподоби вместе с ними воспевати: Да благословит Господа Русь Святая и превозносит во вся веки».