Православному христианину невозможно представить свою жизнь вне стен храма, вне общей молитвы, вне Таинств: соборования, исповеди, причастия…

Коронавирусная инфекция не обходит, увы, стороной ни молодых, ни пожилых, ни спортсменов, ни артистов… Вот уже почти 9 месяцев 23 московских батюшки, которые прошли специальное обучение, посещают больницы, в том числе, и инфекционные клиники, «красную зону», чтобы принять исповедь и причастить болящих. Среди тех, кто несет такое послушание, иерей Алексий Некрасов, клирик нашего храма Спаса Нерукотворного Образа. 

— Моя супруга (матушка Наталья) — духовное чадо владыки Пантелеимона, епископа Орехово-Зуевского, и когда он позвонил и предложил войти в группу священников, которые будут причащать больных коронавирусом, я долго не думал.

Наша группа называется «спецкапелланы», сейчас в нее входят 23 московских священника. Достаточно много сил владыка приложил, чтобы батюшек допускали в больницы, в «красные зоны», ведь в первое время мы могли причащать только тех, кто болел в легкой форме и оставался дома. Но затем нас стали пускать в инфекционные клиники. Конечно, этому предшествовало обучение: нам показывали, как правильно надевать защитные костюмы и маски, и не менее важно, как их снимать.  

Когда священник посещает болящего дома, то его сопровождает волонтер, который помогает переоблачаться, в больнице же этим занимается персонал. Надо сказать, что костюм больничный очень жаркий. Пока до квартиры поднимешься – семь потов сойдет. Как только заходишь в квартиру в маске и очках, то очки тут же запотевают. Но ни снять их, ни протереть изнутри невозможно — техника безопасности не позволяет. На каждый визит отводится не более 10 минут. Поэтому исповедь причастник пишет заранее. 

Правила причащения на дому озвучивают специалисты Больничной комиссии Московской епархии, они же принимают требы от верующих или же их родственников. Прежде всего, очень подробно расспрашивают, ведет ли человек церковную жизнь, как давно исповедовался и причащался. Это важно, потому что бывало, родственники звонят, когда человек лежит в коме, а его просят причастить. Это возможно, если человек истинно исповедовал веру Христову. Если же причастие – это только желание родственников, то,  возможно, их желание не совпадает с волей больного. Так что всё индивидуально, и операторы, принимающие звонки, досконально все детали выясняют. И потом священников не так много, а вот вызовов… Даже за город приходится выезжать.

В первое время, в течение дня надо было ехать в противоположные концы Москвы, чтобы причастить больных. Сейчас комиссия, распределяя вызовы, придерживается, скажем так, территориального принципа: кто-то из священников курирует восточную часть города, кто-то – западную, кому как удобно, кто где живет или служит.

Сами священники также вписывают в специальную таблицу удобные для них часы, которые они могут посвятить этому послушанию. Накануне, зная сколько у меня вызовов, я беру с собой определённое количество Святых Даров, которые были заготовлены в Великий Четверг. Из дома, где живет инфицированный коронавирусом, ничего нельзя выносить, поэтому Тело и Кровь Христовы под видом хлеба и вина приносим в индивидуальных наборах, упаковка затем отдаётся на сжигание.

Регулярно, раз в две недели, «спецкапелланы» в больнице святителя Алексия сдают тесты на коронавирус. Бог милостив, и все наши батюшки живы и здоровы.

В конце декабря священники, вместе с владыкой Пантелеимоном, освящали госпиталь на ВДНХ. Вручали небольшие подарки больным: конфеты и мандарины. А в одной из палат, где, в том числе, лечатся представители другого вероисповедания, стали свидетелем чуда. Один из мужчин признался, что как только мы вошли, почувствовал запах хлорки. Я сначала не понял, чему он радуется. А потом сообразил, что при ковиде потеря обоняния типична, а раз почувствовал запах, значит выздоровление уже началось. 

В моей семье спокойно отнеслись к моему новому послушанию. Я думаю, что тот, кто боится, тот чаще и заболевает. И я много таких примеров знаю.

Помню, как однажды я приехал причащать бабулечку, а она в это время готовилась к причастию и молилась за Литургией, которую транслировали по телевизору. И в тот момент, когда священник произнес: «Святая святым», в ее дверь раздался звонок. На пороге я – со Святыми Дарами.

Господь удивителен в Своей милости и любви, потому что после причастия люди благодарят — многим становится легче, они идут на поправку. 

Однажды я причащал 30-летнего мужчину, болезнь которого осложнялась еще и диабетом, но после Таинства позвонила его супруга и радостно сообщила, что муж выздоровел.

Другого мужчину медики уже собрались переводить в реанимацию, а накануне я поехал к нему с Дарами. Спустя  четыре дня причастил еще раз, и его выписали.

Надо сказать, что люди, почувствовав дыхание смерти, совсем по-иному относятся к исповеди и причастию, понимая, что эти таинства могут оказаться для них последними.  Настрой у человека становится иной, отношение к жизни меняется.

Каким образом в нашу жизнь пришел это вирус, руками человеческими ли он был сотворен или нет, мы этого пока не знаем, но он сильно изменил нашу жизнь. И люди стали меняться, вирус показал их истинную веру: готовы ли они помогать тем, кто в этом нуждается, видят ли они только свои проблемы и боль, или готовы разделить печаль с ближним.

Когда Великим постом храмы опустели, это было очень тяжело и прихожанам, и нам, священникам. И лично для меня это был сигнал от Господа, чтобы более ревностно относиться к служению у Престола Божия. И прихожанам тоже Спаситель напоминает, что храмом нужно дорожить, потому что счастья соединения со Христом в Таинстве причастия, можно в любой момент лишиться. И слезы у людей на глазах были, когда храмы вновь открылись для прихожан. А я, как священник, на литургии с прихожанами почувствовал всю ее полноту. Слава Богу за всё!