Когда Зоя Васильевна Дымова, одна из первых прихожанок храма Спаса Нерукотворного Образа в Перово, назвала год своего рождения, я не поверила. На вид – чуть больше 60, по паспорту – чуть больше 80.

Ясные и очень добрые глаза, образная речь, острая память…

— Я помню свою первую встречу с Богом. Только о том, что это был Он, узнала и поняла гораздо позже. Я родилась в деревне Сурки Милославского района Рязанской области. Помню, что была совсем маленькой, когда у меня очень сильно заболела ножка, думали, что и ходить-то больше не смогу, — вспоминает Зоя Васильевна. — Лечили меня и мазями, и травами. Но в один, как теперь понимаю, прекрасный день бабушка взяла меня за руку и привела в церквушку. Идти до нее было 7 километров. Саму службу не помню, а вот, что очень скоро нога перестала беспокоить, а потом и вовсе — болеть, забыть не могу всю свою жизнь. Второй раз пошли в церковь с бабушкой, уже, чтобы заказать благодарственный молебен.

Семья у Зои Васильевны  — верующая, хотя росла она уже в советские годы. Отец говорил, что устав партийный – это заповеди Божьи, но без Бога. О вере своей говорить не боялся, креста под партбилетом не прятал. А бабушка молилась всегда.

Великая Отечественная война опалила семью. Отец ушел на фронт, младшую сестренку Зои Васильевны – Людочку – так и не увидел, увы. Да и сестренка прожила совсем недолго, ушла в жизнь вечную, когда ей было всего 10 месяцев. Отец погиб в первый же день войны. Маме Наташе пришлось одной растить детей.

Когда только начинала ходить в наш храм, почти все службы Зоя Васильевна стояла у иконы князя Александра Невского и святой великомученицы Натальи. Икона неканоническая, но такая близкая… Дочь со слезами просила Господа упокоить душу любимой мамы, на долю которой выпало столько испытаний.

 — Второе чудо, которое явил мне Господь, это рождение сына. Плакала ли я, когда с мужем разошлась, — переспрашивает Зоя Васильевна? – Нет, я перекрестилась и поблагодарила Господа! У меня есть сын, у меня есть Бог! Чего же еще желать?

Зоя Васильевна была одной из тех, кто застал храм Спаса Нерукотворного Образа, когда его только вернули вернули Церкви.

— Стены помню не оштукатуренные, просто кирпич лежал, во многих местах битый, сыплющийся. Дороги к храму нет, о каком уже асфальте речь…по досочкам приходилось идти. Крыса иногда перед тобою шмыгнет, а ты идешь себе дальше, и дела до нее нет… Крыса да крыса. Мама рассказывала, что в нашей сельской церквушке потом сделали ток, зерно туда свозили. Я сокрушаюсь, а она говорит, лучше зерно, чем де..мо, уже простите, — вспоминает Зоя Васильевна.

Вместе с Ниной Георгиевной Гуляевой, с которой они встретились в храме и подружились, и до сих пор считают себя самыми близкими людьми, много послушаний в храме несли. Успевали и записочку у прихожан принять, и трапезу приготовить, и храм после службы убрать. Тогда, правда, Литургию не каждый день совершали.

Сейчас, казалось бы, молись, ходи в храм – никаких тебе запретов или наказаний. Но сын Зои Васильевны, как она его сама зовет, «путешественник». С семьей они часто бывают в святых местах, вот только скорее интереса ради, а не для молитвы. А для матери – это незаживающая рана. Вот он, Господь, стоит у сердца каждого человека, стучит, но сын пока этого стука не слышит.

— Зоя Васильевна, страшилками про злых бабушек, которые всех поучают, на молодых девчонок, которые в брюках в храм заходят, да неумело молятся, косо глядят, полон любой храм. А как Вам удается не осуждать, пребывать в мире и в согласии,  — спрашиваю прихожанку, на чьих руках успокаиваются даже самые беспокойные малыши.

-Ой, деточка,  — всплескивает руками Зоя Васильевна.  – Мне еще с грехом осуждения бороться и бороться. А что храм полон молодыми, так это же чудесно. Я многих прихожан хорошо знаю, со многими дружу. Нам нужна смена, а молодым — Бог. Я почти каждый день в храм хожу, но силы уже не те. А будет храм полон людей, так это счастье. Значит, достучался Господь до их сердец. А молодым хочу сказать: будьте искренними, смиренными, зрите свои грехи во всем положитесь на Господа. Вся моя жизнь свидетельство чудо Божьего, его милости и великого промысла о людях.